 Прежде чем коснуться конкретных проблем, возникающих при чтении японских текстов, следует упомянуть о вопросе, который часто возникает у знакомящихся с японской письменностью в связи с её очевидной и мало с чем сравнимой сложностью. Сформулировать его можно примерно так: "Почему не провести решительной реформы японской системы письма с целью её рационализации и приведения в соответствие с так сказать "международными стандартами"? Из этого вопроса по некотором размышлении вытекает и другой, более осторожный: "А возможна ли вообще решительная реформа в применении к языку, его системе письма в частности?"
 Для ответа на эти вопросы привлечем цитаты основателей известных лингвистических концепций профессора Иенского университета Августа Шлейхера (1821-1868) и швейцарского языковеда Фердинанда де Соссюра (1857-1913). А. Шлейхером в частности была изложена "биологическая" концепция языка, где язык уподобляется организму.
"Языки, эти образованные из звуков организмы, притом самые высшие из всех, проявляют свои свойства природного организма не только в том, что они разделяются на роды, виды и подвиды, но ив том, что их развитие происходит по определенным законам. Жизнь языка несущественно отличается от жизни других живых организмов - растений и животных. Как и они, он имеет период роста от простейших начал к более сложным формам и период старения, в который языки постепенно всё более отдаляются от достигнутой наивысшей степени развития и их формы терпят ущерб. Естествоиспытатели называют это обратной метаморфозой". По мнению А.Шлейхера разделения и подразделения в области языков, в сущности, такого же рода, как и в царстве естественных организмов. Так, виды одного рода у нас называются языками, подвиды - диалектами; разновидностям соответствуют местные говоры, или наречия, наконец, отдельным особям соответствует образ выражения отдельных людей и т.д. Едва ли эту концепцию языка можно считать современной. Важно другое. Уподобляя язык явлениям органического мира, А.Шлейхер стремился обосновать возможность закономерного в языке, его существование по определенным законам, которые не может изменить воля человека. 
 В свою очередь Ф. де Соссюр считал, что:
"Язык нельзя сравнивать с другими общественными установлениями. Предписания закона, обряды религии, морские сигналы и пр. затрагивают единовременно лишь ограниченное количество лиц и на ограниченный срок; напротив, языком каждый пользуется ежеминутно, почему язык и испытывает постоянное влияние всех. Это фундаментальный фактор, и его одного достаточно, чтобы показать невозможность революции в языке. Из всех общественных установлений язык представляет меньше всего возможностей для проявления инициативы. Он составляет неотъемлемую часть жизни общества, которое, будучи по природе инертным, выступает прежде всего как консервативный фактор".  Так что, учитывая мнения основоположников, едва ли можно ожидать решительных реформ в японском языке. Правильнее будет осознать существующие трудности и работать над их преодолением. Трудностей же такого рода много и носят они разнообразный характер. В самом общем виде их можно разделить на глобальные и узкоспециальные. К первым можно отнести трудности, связанные с лексическим составом языка, орфографией, обилием и много вариантностью чтения иероглифов, ко вторым, например, - чтение имён собственных. В таком порядке их и рассмотрим, имея ввиду, что обозначенные здесь проблемы являются лишь некоторыми из многих.
 Прежде всего необходимо отметить, что словарный состав японского языка насчитывает многие тысячи лексических единиц. Наиболее полные двуязычные словари охватывают до 200 тысяч слов. Как считают, для понимания на 96% японского текста необходимо знать 22000 слов, что в 3 - 5 раз больше, чем для аналогичного уровня понимания английских и французских текстов. При этом за пятилетний курс университетского обучения средний студент - филолог может активно усвоить максимум 7000 слов. Из сказанного понятно, что начинающему японоведу и после окончания университета ещё долго придётся прибегать к помощи двуязычных словарей, предназначенных облегчать переводческую работу.
 Такая ситуация объясняется, вероятно, существованием в языке наряду с исконными японскими словами большого количества синонимов китайского и английского происхождения. Ранее уже отмечалась огромная роль китайского языка в формировании японского. С точки зрения лексики на определенном этапе японский язык можно было называть японо-китайским.
 В последние же полвека в словарном составе японского языка произошли столь значительные перемены, что его с точки зрения лексики можно уже, пожалуй, называть японо-китайско- английским, особенно, если иметь ввиду некоторые определенные сферы общения.
 Вот характерная цитата:
"... лексика японского языка в недалеком будущем примет международный характер. Европейские языки, главным образом через английский язык, проникнут во все слои лексики японского языка. Это напоминает тот процесс, который происходил с японским языком в древности, когда китайский язык с помощью иероглифов стал неотъемлемой частью японского языка. Именно так же, как раньше вся основная лексика китайского языка вошла в японский язык, теперь вся основная лексика английского языка, по-видимому, впитается японским языком. Слова, пришедшие из китайского языка, и впредь, должно быть, останутся как важная часть японской лексики, но многие из них будут заменены английскими... Однако самым важным является то, что китайские корни уже утратили способность порождать новую лексику. Большая часть новой лексики появляется сейчас в японском языке из европейских языков через английский". Часть - II
 Итак, необходимость наличия у переводчика большого активного запаса лексики, в том числе новой и новейшей, понимание которой часто затруднительно даже для японцев,- это одна из проблем. Теперь об орфографии и много вариантности чтения иероглифов. Начнём опять-таки с мнения профессора Чемберлена.
 "Перенесение идеографизма из Китая в Японию сопровождалось неизбежными осложнениями. Предположим, что японские звуки были бы в состоянии воспроизвести в точности звуки китайской речи (чего в действительности не было), но ведь сами-то китайцы-преподаватели говорили на разных наречиях. Отсюда и ведет свое начало существование в Японии двух или трёх произношений для каждого знака. Сверх того, вместо, чтобы всегда держаться китайского произношения, японцы во многих случаях стали переводить идеограммы по смыслу на японский язык, в результате чего прибавился еще один способ чтения. В прибавку к китайским идеограммам прибавились ещё катакана и хирагана . Орфография японского языка отличается еще многими другими особенностями. Весьма немногие из японских книг написаны по одной только системе - хирагана или катакана . Почти все написаны какой-то смесью китайских знаков и обеих японских азбук. Китайские буквы обыкновенно пишутся и печатаются всячески, начиная от образцового письма и кончая самой беглой скорописью. Вхирагане каждый слог-буква изображается на разные лады; тут нет никаких прописных букв или знаков препинания. Наконец, все слова набрасываются на странице безо всякого порядка, без малейшего указания, где заканчивается одно и начинается другое. Словом, получается самое сложное и неустановившееся письмо, над которым когда-либо ревмя ревел род людской. Один старый иезуит-миссионер сказал: "Это, очевидно измышление дьявола для того, чтобы мучить праведников".
 Основной вывод, который можно сделать из этих эмоциональных строк, состоит в том, что трудности чтения японского текста проистекали (сто лет назад) из того, что японское письмо было неустановившимся.
  Орфография большинства европейских языков описывается строгими сводами правил. Сосуществование равноправных разнописаний одних и тех же слов обычно считается нежелательным, отклонение от стандартного написания рассматривается как ошибка и допускается в печати разве что в качестве литературного приёма. В Японии таких строгих правил нет. Правда, в течение нынешнего века и особенно в послевоенный период японская орфография подверглась довольно существенной регламентации. Однако ни введение иероглифического лимита в 1946-1948 г.г. и новых правил правописания каны , ни частичный пересмотр этих нормативов в 80-е годы, в сущности, не посягнули на присущий японскому письму богатый выбор разнообразных возможностей для письменной передачи одних и тех же слов, который с нашей, европейской точки зрения, может показаться небывалой вольностью. Примечательно, что наряду с иероглифами, входящими в лимит, в печати попадаются и внелимитные знаки; наряду с современными, сокращенными формами иероглифов - и старые, классические формы; параллельно с современным правописанием каны допускается и старое правописание.
 Существующие орфографические ориентиры вовсе не предполагают непременного единообразия в написании одних и тех же лексических единиц. Есть, например, сотни слов, для которых нормативные словари указывают по два (а то и больше) равноправно разных иероглифических написания, причем выбор того или иного из них как будто бы не связан со значением слова.
 Пишущему предоставляется очень большая свобода выбора в сфере окуриганы (часть слова, записываемая знаками азбуки хирагана ). В качестве яркого примера можно привести рекомендации Комитета по проблемам родного языка в части вариантов написания устойчивого словосочетания татии-фурумаи ("умение себя держать, манеры"). Допустимыми считаются четыре варианта:
ТА-ти-И-ФУ-ру-МА-И,
TА-ти-И-ФУРУ-МА-и,
ТА-ти-И-ФУРУ-МА-И,
ТАТИ-И-ФУРУ-МАИ
(заглавными буквами переданы иероглифы, строчными - кана ). Таким образом, одно и то же словосочетание можно записать и семью знаками и четырьмя - как заблагорассудится.
 И, наконец, никто не запрещает пишущему по-японски писать любое слово каной , даже если оно обычно пишется иероглифами.
 Наблюдения показывают, что японские органы массовой информации пользуются этой свободой весьма своеобразно. У одних авторов слово "люди" выгладит как ХИТО-БИТО (два иероглифа, либо иероглиф и знак повторения), у других как ХИТО-би-то (иероглиф и два знака хираганы), у третьих как хи-то-би-то (четыре знака хираганы). Более того, в одном и том же издании, на одной и той же странице можно встретить сначала написание ХИТО-БИТО , а потом ХИТО-би-то . Написание А-ка-ру-и-МИ-РАИ "светлое будущее" может соседствовать с АКАРУ-и-МИ-РАИ буквально в следующей строке.
 С другой стороны, при наличии возможности писать каной все подряд этой возможностью, как правило, не пользуются. Так, почти никто никогда не пишет а-ка-ру-и-ми-ра-и одной хираганой."
 Проблемы при чтении также иногда возникают при использовании авторами в качестве литературного приёма нетрадиционного употребления азбук катакана и хирагана .
 Отсутствие строгих орфографических правил весьма осложняет чтение, особенно начинающим, т.к. из-за отсутствия пробелов между словами в тексте и наличия вариантов чтения иероглифов проблемой становится даже выделение границ слова. Знаки препинания, прежде всего запятые, тоже не облегчают жизнь переводчику.
- Во-первых , их употребление не столь регламентировано как в русском языке.
- Во-вторых , сами правила (точнее будет сказать - традиции, поскольку правил, как таковых, нет) простановки запятых принципиально отличаются от таковых в русском языке.
 В японском языке запятые используются, главным образом, для синтагматического членения предложения, т.е. для разделения предложения на фрагменты, упорядоченные по контексту и выражающие некое смысловое целое.
  Вкратце остановимся на такой частной проблеме, как чтение имен собственных.
 Японские фамилии и имена людей, а также географические названия - как правило записываются иероглифами. Это нередко вызывает большие проблемы в тех случаях, когда необходимо прочитать их и транскрибировать с помощью графических средств других языков. Не вдаваясь в подробности перечислим трудности, связанные с чтением японских имен и фамилий:
п‚· целый ряд слов и основ, образующих компоненты имён и фамилий, обозначаются с помощью таких иероглифов, которые в современном языке не используются для обозначения этих слов, п‚· некоторые слова, образующие компоненты имен и фамилий, уже не существуют в современном языке, они выпали из него, но, оставшись в области имен и фамилий в качестве их компонентов, обозначаются так же, как они обозначались в древности, п‚· одинаково звучащие компоненты могут обозначаться разными иероглифами, п‚· с другой стороны, одними и теми же иероглифами иногда обозначаются различные компоненты, п‚· целый ряд иероглифов обозначает компоненты и японского и китайского происхождения.
 В некоторых случаях это приводит к тому, что одними и теми же иероглифами обозначаются имена и фамилии разного или смешанного корневого происхождения. Вследствие этого в ряде случаев только сам носитель данного имени или фамилии может указать, как следует прочесть их письменное обозначение. Определить же, какими иероглифами обозначается то или иное имя и фамилия, исходя только из их звучания, часто бывает невозможно ввиду многих вариантов их записи.
 Таковы особенности обозначения японских имен и фамилий на письме (трудности связанные с географическими названиями во многом аналогичны) и таковы, следовательно, трудности их прочтения.
 Из всего изложенного выше становится понятным, каким набором словарей необходимо обладать для чтения реальных текстов. При этом выпускаемые у нас словари безусловно не позволяют преодолеть все трудности перевода.
|
молодец 
